— Она сказала, что будет танцевать со мной, если я принесу ей красных роз,
— воскликнул молодой Студент, — но в моем саду нет ни одной красной розы.
    Его  услышал  Соловей,  в своем гнезде на Дубе, и, удивленный, выглянул из
листвы.
    — Ни  единой красной розы во всем моем саду! — продолжал сетовать Студент,
и  его  прекрасные  глаза наполнились слезами. — Ах, от каких пустяков зависит
порою  счастье!  Я  прочел  все,  что написали мудрые люди, я постиг все тайны
философии, а жизнь моя разбита из-за того только, что у меня нет красной розы.

    — Вот  он, наконец-то, настоящий влюбленный, — сказал себе Соловей. — Ночь
за  ночью  я  пел о нем, хотя и не знал его, ночь за ночью я рассказывал о нем
звездам,  и наконец я увидел его. Его волосы темны, как темный гиацинт, а губы
его красны, как та роза, которую он ищет; но страсть сделала его лицо бледным,
как слоновая кость, и скорбь наложила печать на его чело.

    — Завтра  вечером  принц дает бал, — шептал молодой Студент, — и моя милая
приглашена.  Если  я  принесу  ей красную розу, она будет танцевать со мной до
рассвета.  Если я принесу ей красную розу, я буду держать ее в своих объятиях,
она  склонит  головку  ко мне на плечо, и моя рука будет сжимать ее руку. Но в
моем саду нет красной розы, и мне придется сидеть в одиночестве, а она пройдет
мимо. Она даже не взглянет на меня, и сердце мое разорвется от горя.

     — Это  настоящий  влюбленный, — сказал Соловей. — То, о чем я лишь пел, он
переживает  на  деле;  что  для  меня радость, то для него страдание. Воистину
любовь  -  это  чудо.  Она драгоценнее изумруда и дороже прекраснейшего опала.
Жемчуга  и  гранаты  не могут купить ее, и она не выставляется на рынке. Ее не
приторгуешь в лавке и не выменяешь на золото.

     — На  хорах  будут  сидеть  музыканты,  — продолжал молодой Студент. — Они
будут играть на арфах и скрипках, и моя милая будет танцевать под звуки струн.
Она будет носиться по зале с такой легкостью, что ноги ее не коснутся паркета,
и  вокруг нее будут толпиться придворные в расшитых одеждах. Но со мной она не
захочет танцевать, потому что у меня нет для нее красной розы.

    И юноша упал ничком на траву, закрыл лицо руками и заплакал.

     — О   чем  он  плачет?  -  спросила  маленькая  зеленая  Ящерица,  которая
проползала мимо него, помахивая хвостиком.

    — Да,  в  самом  деле,  о чем? — подхватила Бабочка, порхавшая в погоне за
солнечным лучом.
    — О чем? — спросила Маргаритка нежным шепотом свою соседку.
    — Он плачет о красной розе, — ответил Соловей.
    — О красной розе! — воскликнули все. — Ах, как смешно!
     А   маленькая   Ящерица,   несколько  склонная  к  цинизму,  беззастенчиво
расхохоталась.
    Один  только  Соловей  понимал страдания Студента, он тихо сидел на Дубе и
думал о таинстве любви.

     Но  вот  он расправил свои темные крылышки и взвился в воздух. Он пролетел
над рощей, как тень, и, как тень, пронесся над садом.

    Посреди  зеленой  лужайки  стоял  пышный Розовый Куст. Соловей увидел его,
подлетел к нему и спустился на одну из его веток.
    — Дай  мне  красную  розу,  -  воскликнул  он, — и я спою тебе свою лучшую
песню!

     Но Розовый Куст покачал головой.

   — Мои  розы  белые,  — ответил он, — они белы, как морская пена, они белее
снега  на  горных  вершинах.  Пойди  к  моему  брату,  что растет возле старых
солнечных часов, — может быть, он даст тебе то, чего ты просишь.

    И Соловей полетел к Розовому Кусту, что рос возле старых солнечных часов.
  — Дай  мне  красную  розу,  -  воскликнул  он, — и я спою тебе свою лучшую
песню!

    Но Розовый Куст покачал головой.

     — Мои  розы  желтые, — ответил он, — они желты, как волосы сирены, сидящей
на янтарном престоле, они желтее златоцвета на нескошенном лугу. Пойди к моему
брату,  что  растет под окном у Студента, может быть, он даст тебе то, чего ты
просишь.

     И Соловей полетел к Розовому Кусту, что рос под окном у Студента.

   — Дай  мне  красную  розу,  -  воскликнул  он, — и я спою тебе свою лучшую
песню!

    Но Розовый Куст покачал головой.
     — Мои  розы  красные  -  ответил  он,  — они красны, как лапки голубя, они
краснее  кораллов, что колышутся, как ветер, в пещерах на дне океана. Но кровь
в моих жилах застыла от зимней стужи, мороз побил мои почки, буря поломала мои
ветки, и в этом году у меня совсем не будет роз.
  - Одну  только красную розу — вот все, чего я прошу, — воскликнул Соловей.
— Одну-единственную красную розу! Знаешь ты способ получить ее?
— Знаю, — ответил Розовый Куст, — но он так страшен, что у меня не хватает
духу открыть его тебе.

— Открой мне его, — попросил Соловей, — я не боюсь.
— Если ты хочешь получить красную розу, — молвил Розовый Куст, — ты должен
сам  создать  ее  из  звуков  песни при лунном сиянии, и ты должен обагрить ее
кровью сердца. Ты должен петь мне, прижавшись грудью к моему шипу. Всю ночь ты
должен  мне петь, и мой шип пронзит твое сердце, и твоя живая кровь перельется
в мои жилы и станет моею кровью.
— Смерть  -  дорогая  цена  за красную розу, — воскликнул Соловей. — Жизнь
мила  каждому! Как хорошо, сидя в лесу, любоваться солнцем в золотой колеснице
и  луною  в  колеснице  из  жемчуга. Сладко благоухание боярышника, милы синие
колокольчики  в долине и вереск, цветущий на холмах. Но Любовь дороже Жизни, и
сердце какой-то пташки — ничто в сравнении с человеческим сердцем!
    И,  взмахнув  своими  темными  крылышками.  Соловей  взвился  в воздух. Он
пронесся над садом, как тень, и, как тень, пролетел над рощей.

    А  Студент  все еще лежал в траве, где его оставил Соловей, и слезы еще не
высохли в его прекрасных глазах.
— Радуйся!  — крикнул ему Соловей. — Радуйся, будет у тебя красная роза. Я
создам  ее  из  звуков моей песни при лунном сиянии и обагрю ее горячей кровью
своего  сердца.  В  награду я прошу у тебя одного: будь верен своей любви, ибо
как  ни  мудра  Философия,  в Любви больше Мудрости, чем в Философии, и как ни
могущественна Власть, Любовь сильнее любой Власти. У нее крылья цвета пламени,
и  пламенем  окрашено  тело  ее.  Уста  ее  сладки, как мед, а дыхание подобно
ладану.

    Студент  привстал на локтях и слушал, но он не понял того, что говорил ему
Соловей, ибо он знал только то, что написано в книгах.
    А Дуб понял и опечалился, потому что очень любил эту малую пташку, которая
свила себе гнездышко в его ветвях.
— Спой  мне  в  последний  раз твою песню, — прошептал он. — Я буду сильно
тосковать, когда тебя не станет.

    И  Соловей  стал петь Дубу, и пение его напоминало журчание воды, льющейся
из серебряного кувшина.
    Когда  Соловей  кончил  петь,  Студент  поднялся с травы, вынул из кармана
карандаш и записную книжку и сказал себе, направляясь домой из рощи:
— Да,  он  мастер  формы,  это  у  него  отнять  нельзя. Но есть ли у него
чувство?  Боюсь, что нет. В сущности, он подобен большинству художников: много
виртуозности  и  ни  капли  искренности.  Он никогда не принесет себя в жертву
другому.  Он  думает  лишь о музыке, а всякий знает, что искусство эгоистично.
Впрочем,  нельзя не признать, что иные из его трелей удивительно красивы. Жаль
только, что в них нет никакого смысла и они лишены практического значения.
    И  он  пошел  к  себе  в комнату, лег на узкую койку и стал думать о своей
любви; вскоре он погрузился в сон.
   Когда  на небе засияла луна, Соловей прилетел к Розовому Кусту, сел к нему
на  ветку  и прижался к его шипу. Всю ночь он пел, прижавшись грудью к шипу, и
холодная  хрустальная  луна  слушала, склонив свой лик. Всю ночь он пел, а шип
вонзался  в  его грудь все глубже и глубже, и из нее по каплям сочилась теплая
кровь.

    Сперва  он  пел  о  том,  как  прокрадывается  любовь  в сердце мальчика и
девочки.  И  на  Розовом  Кусте,  на самом верхнем побеге, начала распускаться
великолепная  роза.  Песня за песней — лепесток за лепестком. Сперва роза была
бледная,  как  легкий туман над рекою, бледная, как стопы зари, и серебристая,
как  крылья  рассвета.  Отражение  розы в серебряном зеркале, отражение розы в
недвижной воде — вот какова была роза, расцветавшая на верхнем побеге Куста.

    А Куст кричал Соловью, чтобы тот еще крепче прижался к шипу.
— Крепче  прижмись  ко мне, милый Соловушка, не то день придет раньше, чем
заалеет роза!

   Все  крепче  и  крепче  прижимался Соловей к шипу, и песня его звучала все
громче и громче, ибо он пел о зарождении страсти в душе мужчины и девушки.
    И  лепестки  розы  окрасились  нежным  румянцем, как лицо жениха, когда он
целует  в  губы  свою невесту. Но шип еще не проник в сердце Соловья, и сердце
розы  оставалось  белым,  ибо  только  живая  кровь  соловьиного  сердца может
обагрить сердце розы.

    Опять Розовый Куст крикнул Соловью, чтобы тот крепче прижался к шипу.

- Крепче  прижмись  ко мне, милый Соловушка, не то день придет раньше, чем
заалеет роза!
    Соловей  еще  сильнее  прижался  к  шипу,  и  острие коснулось наконец его
сердца,  и  все  тело  его  вдруг  пронзила  жестокая  боль. Все мучительнее и
мучительнее  становилась  боль, все громче и громче раздавалось пение Соловья,
ибо  он  пел  о  Любви,  которая  обретает совершенство в Смерти, о той Любви,
которая не умирает в могиле.

   И  стала  алой  великолепная  роза, подобно утренней заре на востоке. Алым
стал ее венчик, и алым, как рубин, стало ее сердце.
    А  голос  Соловья  все  слабел  и  слабел,  и  вот  крылышки его судорожно
затрепыхались,   а   глазки  заволокло  туманом.  Песня  его  замирала,  и  он
чувствовал, как что-то сжимает его горло.

     Но вот он испустил свою последнюю трель. Бледная луна услышала ее и, забыв
о  рассвете,  застыла  на  небе.  Красная роза услышала ее и вся затрепетала в
экстазе,  раскрыла  свои  лепестки  навстречу  прохладному дуновению утра. Эхо
понесло  эту  трель  к  своей  багряной пещере в горах и разбудило спавших там
пастухов. Трель прокатилась по речным камышам, и те отдали ее морю.

— Смотри! — воскликнул Куст. — Роза стала красной!
    Но Соловей ничего не ответил. Он лежал мертвый в высокой траве, и в сердце
у него был острый шип.

  В полдень Студент распахнул окно и выглянул в сад.
    — Ах,  какое счастье! — воскликнул он. — Вот она, красная роза. В жизни не
видал  такой  красивой  розы!  У нее, наверное, какое-нибудь длинное латинское
название.
И он высунулся из окна и сорвал ее.
Потом он взял шляпу и побежал к Профессору, держа розу в руках. Профессорская  дочь  сидела у порога и наматывала голубой шелк на катушку.
Маленькая собачка лежала у нее в ногах.

    — Вы  обещали,  что  будете  со мной танцевать, если я принесу вам красную
розу!  -  воскликнул Студент. — Вот самая красивая роза на свете. Приколите ее
вечером  поближе к сердцу, и, когда мы будем танцевать, она расскажет вам, как
я люблю вас.

  Но девушка нахмурилась.
— Боюсь,  что  эта  роза  не подойдет к моему туалету, — ответила она. — К
тому же племянник камергера прислал мне настоящие каменья, а всякому известно,
что каменья куда дороже цветов.
— Как вы неблагодарны! — с горечью сказал Студент и бросил розу на землю.

Роза упала в колею, и ее раздавило колесом телеги.